На светлой седмице в Санкт-Петербурге состоялась примечательная конференция «Венценосная семья России. Плоды любви, милосердия и просвещения». Ее по благословению митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Варсонофия провела ЧОУ «Школа Народного Искусства Императрицы Александры Федоровны», основанная самой императрицей в 1911 году. В ходе конференции с докладом выступил член писателей России, помощник настоятельницы Переславского Никольского монастыря игуменьи Евстолии – Андрей Евгеньевич Самохин.
Конференция, проходившая в Духовно-Просветительском центре «Святодуховский» Александро-Невской лавры и в самой Школе народного искусства была посвящена семье святых царственных страстотерпцев, которая является примером подлинного христианского служения Отечеству и семейной любви. Эта тема особенно актуальна в нынешний 2024 год, объявленный президентом России Владимиром Путиным Годом семьи.
Поговорить о царской семье и педагогике собрались учителя и преподаватели вузов, директора школ, музейные работнии, ученые и журналисты.
Открыла конференцию ее главный организатор и вдохновитель – директор Школы Народного Искусства Императрицы Александры Федоровны – Юлия Николаевна Загорская.
В тематических блоках конференции «Любовь», «Милосердие», «Просвещение» прозвучало множество интересных, содержательных докладов в которых освещались темы: исторической обусловленности рождения народных школ в России в XIX — начале XX веков, роли Царской семьи в создании учебных учреждений, приютов, больниц, а также – истории церковного образования в России, проблем внедрения учебного модуля ОПК в сегодняшних светских школах, проблем сегодняшнего обучения искусству иконописи.
В рамках конференции состоялись мастер-классы по различным видам народно-прикладного искусства, выставка «Царицына светлица» работ обучающих и обучающихся Школы, благотворительная ярмарка «Белый цветок» – в пользу воинов, сражающихся в СВО.
Среди выступающих на конференции был преподаватель мастер-класса журналистики Российского православного университета святого Иоанна Богослова, член Союза писателей России А. Е. Самохин, представивший доклад «Монастырь, как очаг просвещения -- миссия выполнима!»
Приводим его здесь с некоторыми сокращениями.
...Божьим Промыслом я как журналист и писатель несколько лет сотрудничаю со Свято-Никольским женским монастырем Переславля-Залесского, воочию наблюдая активную миссионерскую и просветительскую деятельность его настоятельницы игуменьи Евстолии. Скажу прямо – я до сих пор пребываю в состоянии тихого изумления от объема и качества этой деятельности.
Здесь и фактически второе обретение Небоявленного Животворящего Креста Господня на подворье монастыря в Годеново – с научной его реставрацией, организацией за два десятилетия всероссийского и всеправославного паломнического центра в заброшенном до этого селе в ярославской глухомани. Здесь и создание парка монументов-икон святым и «аллей сакральных смыслов», где на наглядных баннерах рассказывается о семье Святых царственных страстотерпцев , о равноапостольных царе Константине и царице Елене и византийском наследстве Руси. Здесь и памятник Достоевскому напротив монастыря, окруженный такими же просветительскими баннерами.
А также – научно-миссионерские чтения в монастыре, в разные годы посвященные: тому же Федору Михайловичу, святителю Луке Войно-Ясенецкому, святому благоверному князю Александру Невскому. И конечно – «Годеновские чтения», на которых священники, историки, искусствоведы, писатели рассматривают разные аспекты уникальной святыни – Креста Иисусова, явленного в 15 веке с неба на Сахотском болоте — день в день за 30 лет до падения Константинополя.
К этому надо добавить кураторство над Переславской Православной гимназией имени Александра Невского, где преподают в том числе священники монастырского клира. Недавно благодаря усилиям Никольского монастыря гимназия вселилась в новое прекрасное здание со школьным храмом.
Кроме этого на монастырском подворье в Годеново развернулась грандиозная стройка. Возводится двухуровневый соборный храм Софии-Премудрости Божией на три тысячи богомольцев. Уже возведен нижний храм во имя Святых царственных страстотерпцев. В итоге будет уменьшенная в полтора раза копия Царьградской Айя-Софии – зримый символ наследия Русью миссии Ромейской империи – быть «удерживающим» – Катехоном.
Нельзя не упомянуть, что до этого, и, отчасти – одновременно со всем этим – игуменьей Евстолией, отметившей недавно 30-летие своего настоятельского служения, был поднят из руин сам Никольский монастырь в Переславле-Залесском. Кому-то для подобного «дел громадья» не хватило бы и трёх жизней!
Разумеется, без Помощи Божьей – в частности, в виде вовремя появляющихся благодетелей и помощников ничего бы не вышло. Но ведь и сама эта Помощь подается в ответ на горячие молитвы и активность, дерзновение. Не так ли?
Трудно спорить с тем, что главное дело монахов – молиться. За спасения собственной души и за весь мiр. Святитель Иоанн Златоуст утверждал без обиняков: «...сам я не верю, чтобы можно было спастись тому, кто ничего не делает для спасения ближнего». Но это «делание» может и должно быть разным, как и сами пути спасения. Оно также не может не учитывать особенности времени и места, где совершается.
В случае Никольского Переславского монастыря речь идёт о деятельном миссионерстве, совмещенном с духовным просветительством и образованием. С элементами культуртрегерства и визионерской историософии. Осмелюсь утверждать, что это на сегодня своего рода феномен монастырской активности.
Нельзя сказать, что просветительская, образовательная деятельность это что-то новое для монастырей. На христианском востоке и на Руси, в том числе, монашеские обители никогда не рассматривались как место полной изоляции для «самоспасения», наоборот, были «очагами» жертвенного служение ближнему, центрами сохранения и развития культуры. А также опорой государство-строительству. Последнее особенно характерно для Руси. Образно говоря, монастырь служил и военной крепостью и форпостом «раздвижения границ», лечебницей и питателем голодных, приютом сирот, а также школой для отроков, центром книжного просвещения, художеств и многим другим.
«Хрестоматийными» очагами образования и культуры были Лавра Саввы Освященного в Иудейской пустыне и Студийский монастырь в Константинополе. Святые Кирилл и Мефодий основали подобные училища в Моравии и Болгарии.
На Руси школы при монастырях появились почти сразу же после Крещения. Из «Повести временных лет» известно, что св. князь Владимир на юге Руси «начал забирать у нарочитой чади детей, и начал отдавать их на учение книжное».
До нас дошел в позднем пересказе замечательный наказ митрополита Киевского и всея Руси Михаила учителям школ, основанным Святым равноапостольным князем Владимиром: «...учити юныя дети, якоже словесем книжного разума, такожде и благонравию, и в правде и в любви, и зачалу премудрости,страху Божию, чистоте и смиренномудрию; учити же их не яростию, ни жестокостью, ни гневом, но радостовидным страхом и любовным обычаем, и слатким проучением, и ласковым рассуждением».
Оцените, насколько современен этот наказ!
В 1086 году при киевском женском Андреевском-Янчином монастыре сестра Владимира Мономаха преподобная Анна Всеволодовна открыла первое в истории Руси и Европы женское монастырское училище. Другая великая русская святая преподобная Евфросиния Полоцкая при созданной ей же Спасо-Преображенской женской обители организовала школу для девочек.
Историк Михаил Погодин писал про образовательную роль Киево-Печерской обители: «Из Печерского монастыря, разносилось образование по областям Русским с епископами, назначаемыми из иноков, и всякая новая епархия делалась новым учебным округом, новый монастырь – гимназией, новая церковь– народным училищем».
Почти век после татаро-монгольского погрома Руси до середины XIV столетия упоминаний о каких-либо учебных структурах при монастырях не встречается. Затем образовательно-культурная функция монастырей потихоньку возобновляется, а в XV веке достигает своего, можно сказать, апофеоза. В синергии с этими видами деятельности развивается социальная и государство- укрепляющая роль больших общежительных обителей.
Правда, в это время сильный импульс получает и другой монашеский путь – пустынников, скитов. Преподобный Нил Сорский принес со Святого Афона в заволжские леса этот скитскую модель монашества: правда «внутреннего делания», умной исихастской молитвы. Этот путь отвергал владение монахами каким-либо имуществом и активную деятельность, направленную в мiр.
Друживший с ним преподобный Иосиф Волоцкий следовал иному – общежительному монастырскому уставу, идущему от преподобных Сергия Радонежского, Пафнутия Боровского, и сам разработал такой устав. Его обитель была подобно многим другим русским монастырям крупным землевладельцем, использовала по феодальному праву труд крестьян при строгом аскетизме монахов. Богатства, которые концентрировал Иосифо-Волоцкий монастырь, шли на поддержку неимущих и врачевание, пропитание народа в голодные годы, наконец, на обширную просветительскую работу, развитие искусств, о которых мы говорили выше.
После смерти обоих святых антиномия этих разных путей монашества была искусственно раздута некоторыми деятелями до их мнимого антагонизма в формуле «нестяжатели» против «иосифлян».
Известный историк Церкви и богослов Георгий Флоровский образно назвал эту разность монашеского делания: «Империя и Пустыня». Под последним имелся ввиду личностный путь спасения: уединенной молитвой, подвигом отшельников, столпников, безмолвников. Спасаясь на этом пути, безусловно, можно спасти и некоторых других людей — личным примером для подражания.
Понятием же «Империя» Флоровский обозначил пространство, созидаемое и ограждаемое духовными, государственными, экономическими, и военными средствами, предназначенное для спасения всех православных. В него входит соборный труд и соборный подвиг, духовные и социальные иерархии, православные культура, наука и искусство. Это в буквальном смысле греческого слова – Литургия, то есть «общее дело».
Надо понимать, что в истории России – без какого-либо отрицания «пустынного» пути монашества, победил в целом «имперский» путь преподобного Иосифа Волоцкого. И в этом, безусловно, был промысел Божий – сохранения, укрепления и распространения вширь Русского царства – как Третьего Рима – последнего хранителя правой веры до скончания времён.
Из XVI века нам известны монастырские школы при четырех обителях, основанных святителем Гурием Казанским. Примечательно, что устраивая эти монастыри, свт. Гурий просил Царя Иоанна Васильевича дать для их содержания вотчины, чтобы монахи были свободны от забот пропитания и занимались только насаждением слова Божия в душах детей. Примечателен и положительный ответ Государя: «чернецы должны уподобляться апостолам, которых Господь послал учить и крестить людей неведущих. Учить же детей надобно не только читать и писать, но и право разуметь читаемое, чтобы они могли научить и других». Здесь по сути заложена целая педагогическая программа!
Трудно переоценить роль в развитии русского православного образования Киево-Могилянской академии, Славяно-Греко-Латинской академии в Москве, «Ртищенской школы» при подмосковном Андреевском монастыре. К этому «трио» следует добавить, конечно, и Славянскую школу при Александро-Невском монастыре, которая позже вместе с обретением обителью статуса Лавры, превратилась в Санкт-Петербургскую Духовную Академию.
Стоит отметить, что духовное образование в этих православных русских вузах шло рука об руку с постижением многих светских наук и выходили оттуда всесторонне образованные люди, становившиеся впоследствии не только священнослужителями, но и видными учеными.
Кроме таких вузов возникали и развивались начальные школы в виде приходских училищ, а затем – церковно-приходских школ. Последние с некоторого времени в известном смысле конкурировали духовно с земскими школами, в которые с середины XIX века начал вползать яд безбожия.
Но это отдельная история. Так же как блестящие преобразования, которые внёс в ЦПШ собственным опытом и по своей системе гений русской православной педагогики Сергей Александрович Рачинский
Отметим, что в XIX столетии, особенно во второй его половине, получила новый импульс древняя традиция создания школ при монастырях, почти заглохшая в 18-м веке. В контексте взаимодействия государства и Церкви примечателен Циркулярный указ Святейшего Синода от 28 февраля 1870 года. В нем говорилось: «согласно высочайшей воле, открытие новых обителей допускается...под непременным условием устройства при оных учебного или благотворительного заведения».
Особую роль сыграли женские обители в фактическом возрождении женского православного образования. Здесь нужно упомянуть Пюхтицкий монастырь, в котором вскоре после учреждения его в 1891 году. игуменья Варвара открыла приют-школу для девочек бедных родителей. Девочки обучались там чтению, письму и другим предметам по программе церковно-приходских школ, а также рукоделию, иконописному и золотошвейному мастерству. Прославилась, как просветительский центр ЛЕснинская женская обитель с ее основательницей и игуменьей Екатериной (в миру графиней Евгенией Ефимовской) –выпускницей Московского университета, ученицей Рачинского. Успешно работали школы и при многих других женских монастырях.
Очень интересна инициатива 1911 года обер-прокурора Синода Владимира Саблера о создании «общин сестер просвещения» при церковно-учительских школах. В эти общины, по желанию, могли вступить учительницы ЦПШ из ближайшей округи. Община должна была объединять и координировать деятельность своих членов, приходить к ним на помощь в случаях утраты места или трудоспособности. Первая такая община открылась в 1912 году при Красностокском женском монастыре Гродненской епархии.
Спрашивается: зачем этот исторический экскурс в дела давно минувших дней? А затем, что при всех исторических метаморфозах, случившихся в эти века, ключевые смыслы и проблемы образования, равно как и монашества остались теми же. И опыт прошлого здесь отнюдь не устарел!
Сегодня на новом этапе, с новой фразеологией мы наблюдаем принципиально те же споры и противостояния, что уже бывали прежде. Скажем, в нашем обществе и даже среди некоторых людей, считающих себя «православными», распространены настроения, что нечего, дескать, «лезть попам» в школьное, а тем более – высшее образование.
Что уж говорить про воинствующих атеистов, которых у нас не так мало, как хотелось...
Другая «фигура непонимания» свойственна даже некоторым людям внутри церковной ограды. Заключается она в декретировании монашескому чину только молитв, ну и отчасти дел милосердия, но никак не образования и шире – просвещения, культурных инициатив.
Между тем, духовное и даже просто общекультурное состояние нашего общества в целом сейчас таково , что едва ли не требуется новое Крещение Руси! А также культурный, исторический ликбез.
Причины этой прорухи глубоки. Отчасти они восходят к атеистической советской эпохе, давшей отравленные побеги безбожия, агностицизма и в нескольких пост-советских поколениях. С другой стороны, свой «вклад» в это внесли и последние либеральные тридцать лет – с их культом личного успеха, индивидуализма, гедонизма. Катастрофа в школьном образовании и педагогике, в патриотическом воспитании стали наглядным следствием этого ухода России от себя самой.
Государство в последние годы с большим скрипом и непоследовательностью пытается как-то поправить аховые дела в этой сфере. Но беда зашла слишком далеко!
Спасти ситуацию может Русская Православная Церковь – в разных формах и в разных своих членах – белом и черном духовенстве, воцерковленных, образованных мирянах. Разумеется, при серьезной мобилизации сил в этом направлении – в том числе методологической. Но также – и при безусловном «госзаказе» в симфонии с государственными органами. Пока же мы за редкими исключениями наблюдаем здесь разновекторность усилий, отсутствие понимания того, что может сделать Церковь в воссоздании русского образования. И более того направление совсем в другую – гиблую сторону.
Тем дороже примеры успешной и подвижнической деятельности таких обителей как Никольский монастырь в Переславле, в которой соединились опека над православной гимназией и активное миссионерство в синергии с духовным и культурным просветительством, воспитанием настоящих патриотов России.
Есть и другой уникальный опыт, географически близкий к Годеново. Так, в селе Ивановское на Лехте Ярославской области уже более тридцати лет ведет созданную им «Школу целостного развития» большой друг Никольского монастыря педагог, писатель священник Владимир Мартышин. Он сделал из умиравшей маленькой сельской школы в выморочном селе центр притяжения для православных семей со всей России. Отец Владимир сумел, интерпретировав системы Рачинского, Ушинского, других великих русских педагогов, и оставаясь при этом в рамках федеральной системы образования, создать школу, выпускающую православных патриотов и высококультурных молодых людей.
И это, конечно, образовательный и социальный феномен. Который, тем не менее, при желании школьных директоров и добром расположении – хотя бы отсутствии помех со стороны областных администраций – вполне может тиражироваться по стране.
Так же как и в некоторых своих чертах – и уже при благоволении епархиального священноначалия может масштабироваться опыт Переславского Никольского монастыря.
Какой из этого всего следует вывод? Русской Церкви, как и в древние годы надо взять на себя заботу об образовании (читай – воспитании) будущих поколений. При полном понимании и в сотрудничестве с государством.
Сегодня это одним может показаться маниловщиной, другим – «клерикальной агрессией». Но другого пути у страны остаться исторической Россией со своей национальной идентичностью, с проекцией в Святую Русь – просто нет.
